+7 (495) 151-84-87
г. Москва, м. Кропоткинская
г. Москва, м. Кропоткинская
Содержание статьи
В мировой психиатрической науке и практике до сих пор остается очень много вопросов вокруг типологии шизофрении, описания ее клинических проявлений. Психиатры разных стран при встречах на международных конгрессах, различного рода консилиумах, крупных семинарах, обращают внимание на то, что описания далеко не всегда совпадают. И эти противоречия, эти разночтения у одних и тех же, казалось бы, проявлений болезни, но в разных странах, у разных людей, у разных народностей, у людей разного возраста, разного пола и так далее, приводят к некоторому замешательству. Если мы возьмем другую область медицины, например, кардиологию, хирургию, онкологию, гематологию, то в целом такого значительного разночтения не наблюдается. В чём же дело, почему?
Прежде всего, это связано с тем, что психиатрия, особенно та ее область, которая занимается шизофренией, является одной из самых сложных и самых тяжёлых, с точки зрения прогноза заболевания.
Психиатрия всё-таки лежит не только в биологическом поле наук о человеке, но и тесным образом связана и пересекается с социальными и психологическими факторами. Эта болезнь, о которой мы сегодня говорим, имеет, прежде всего, биологическое происхождение, связанное с какими-то наследственными, генетическими факторами. Эта болезнь, начавшись в определённом возрасте, начинает себя проявлять по-разному.
Мы говорим о том, что это связано с тем, что передается по наследству. Не симптомы болезни, не её проявление в поведении, в речи, в эмоциях, в делах человека, передаётся именно предрасположенность к этому заболеванию.
Сама же болезнь, в ее уже тонких проявлениях определяется, прежде всего, социальными и психологическими факторами.
В течение 10-минутной беседы вы сможете обозначить или выявить свои проблемы, и понять, кто из врачей вам нужен и нужен ли вообще. Запишитесь на бесплатный разговор к специалисту
Я бы хотел немножко поговорить как раз о социальных факторах, которые сопутствуют этому заболеванию, и не просто сопутствуют, но существенным образом влияют на него, как мы говорим патопластически. То есть влияют на то, как оно будет проявляться, насколько будет тяжелым, насколько продолжительным. Будут ли при этом заболевании ремиссии или интермиссии, то есть периоды улучшения состояния или даже выздоровления. Будут ли продолжительными приступы. Будут ли в этих приступах депрессивные и маниакальные или какие-то другие галлюцинаторные или бредовые симптомы, и так далее, и тому подобное.
Это очень важный аспект, поскольку для оказания помощи таким пациентам нам чрезвычайно важно как раз учитывать эти социальные факторы, прежде всего, в реабилитационном процессе.
Конечно, в основе лечения этой болезни лежит назначение лекарственных препаратов, у нас сегодня довольно большой арсенал медикаментов, способных подавить те патологические изменения в головном мозге, которые вызывают проявление болезни. Но этого оказывается недостаточно. Обязательно используется психотерапевтическая и социальная реабилитационная помощь.
Эта помощь тесным образом связана с теми социальными факторами, которые принимали участие в развитии болезни и ее обострении. Давайте разберем эти факторы.
Во-первых, возраст. Мы всегда говорим о том, что в разные годы болезнь проявляется по-разному. Чем раньше она начинается, тем более злокачественно и более тяжело протекает, тем хуже прогноз.
Иногда так называемые поздние формы развития шизофрении проявляются, как мы говорим, латентно, то есть скрытно. И могут быть столь минимальны, что пациент никаким образом не обнаружит их в своем поведении, в своем окружении, если к ним пристально не присматриваться. В общем, он так и не окажется в поле зрения врача-психиатра.
Болезнь может начаться в разные годы, диапазон возраста, в котором мы наблюдаем манифестацию процесса, можно разбить от 3-х до 80 лет. Хотя этих крайних случаев слишком раннего или слишком позднего начала болезни можно набрать буквально единицы, и далеко не всегда в этих случаях удается однозначно его подтвердить. Тем не менее, такие больные бывают.
Чаще всего всё-таки возраст начала болезни мы регистрируем приблизительно в постпубертате, то есть приблизительно в промежутке 17–25 лет. Это самый горячий период, и здесь пик заболеваемости.
Как правило, болезнь, начавшаяся в детском, допубертатном возрасте, не может проявить себя в полном объеме, как это бывает у взрослых. Это объясняется тем, что у детей просто пока еще не развиты до конца психические сферы. Они, заболев этим заболеванием, не могут изложить свои переживания в таком виде, в котором это могут сделать взрослые пациенты. И поэтому нам часто приходится только лишь догадываться о том, что же переживают заболевшие дети.
Мы знаем, что у них крайне редко бывают настоящие, глубокие, как мы говорим, экзистенциальные депрессии, которые часто проявляются как раз уже в зрелом возрасте, и даже после 25 лет.
У них практически не бывает бредовых состояний, а если бывает, то в такой своеобразной, фантазийной, сказочной форме, что их очень сложно отдифференцировать в детском возрасте от так называемых бредоподобных фантазий. То есть мы сталкиваемся со склонностью детей к фантазированию, все дети что-нибудь придумывают, но ребёнок, который заболел шизофренией, в этих фантазиях начинает очень активно застревать и продолжает находиться в них днями, неделями, месяцами, и вытащить его из этих фантазий практически невозможно. Он в них залипает полностью и окончательно. Он переносит эти фантазии в свою реальную жизнь, он начинает называть другим именем себя, своих близких, родных, родителей, именует персонажами собственной фантазии, взятой за основу из какого-то мультфильма или книги.
И мы начинаем предполагать, что эта фантазия уже выходит за рамки нормального детского переживания и начинает становиться похожей на то, что у взрослого называлось бы бредом.
У детей чаще возникают так называемые кататонические состояния. Это довольно сложный синдром, в его основе лежит повышение мышечного тонуса, в основном этот тонус повышается в мышцах сгибателей, за счёт этого дети частенько становятся возбужденными. Это возбуждение возникает спонтанно, внезапно, без каких-то внешних факторов. Неожиданно дети становятся импульсивными, агрессивными или аутоагрессивными, в их речи начинается полный хаос или этой речи нет вовсе, и мы говорим о феномене так называемого мутизма, когда речь просто отсутствует.
Иногда мы обращаем внимание на то, что движения в рамках этого кататонического синдрома оказываются стереотипными, когда ребёнок начинает повторять одно и то же действие много-много раз, не останавливаясь, и оторвать его от этого действия бывает невозможно.
В речи тоже возникают так называемые стереотипии, когда ребенок повторяет одно и то же слово, одну и ту же фразу. Вначале это кажется капризом ребёнка, который постоянно талдычит: купи мне конфету или что-то ещё, а потом мы начинаем видеть, что речь идет уже о каком-то явно болезненном симптоме, который проявляется в речи вот такими стереотипиями.
В рамках этого же состоянии у детей появляются эхо симптомы. Они, как бы передразнивая окружающих, начинают повторять за ними различные слова – это эхолалия или различные действия.
В этих повторениях тоже нет какого-либо смысла, они не насыщены эмоциями, видно, что они не включаются в структуру какой-то детской игры, что они также спонтанны и необъяснимы в своём развитии. Вот такие формы бывают преимущественно при шизофрении, которая начинается в детском возрасте.
Если мы возьмем пожилой, инволюционный возраст от 60 и выше, в начале заболевания мы получаем, как правило, бедную симптомами клиническую картину. Там переживания пациентов имеют малый размах, они лишены какой-то фантасмагоричности, в них нет грубой вычурности и разлаженности психики.
Очень часто, если мы говорим о бредовых переживаниях, речь идет о бреде ущерба, бреде отношения к своим родственникам и так далее. В этом варианте болезни мы нередко наблюдаем аффективные периоды, они связаны со сложностями в отношениях с родственниками.
Если мы узнаём, что заболевание развилось в среднем возрасте, наиболее типичном для начала этой болезни, то мы видим, как правило, самые яркие картины болезни, они проявляются всем спектром психических расстройств, характерных для этого заболевания: тут и аффективные, и депрессивные нарушения, и маниакальные состояния, здесь в полном объеме мы можем наблюдать развитие галлюцинаторных, бредовых состояний, галлюцинаторно-бредовых синдромов или аффективно-бредовых синдромов.
Пациенты, у которых болезнь началась в этом возрасте, как правило, проявляют её достаточно бурно, и это очевидно для окружающих. Болезнь проявляет себя большим количеством довольно тяжелых поведенческих эксцессов, с точки зрения социальных последствий.
Как правило, пациенты, у которых болезнь начинается в среднем возрасте, попадают в поле зрения врачей-психиатров и оказываются в психиатрическом стационаре с яркими проявлениями своего первого психоза.
Болезнь по-разному проявляет себя у мужчин и женщин. В этом смысле мы можем говорить, прежде всего, о ключевой разности гендерных психологий.
Совершенно очевидно, что у мужчин шизофрения протекает с преобладанием идеаторных нарушений, то есть связанных с ошибками суждений, с бредовой симптоматикой. Мужчины внешне менее экспрессивны в своем поведении, чем женщины, поэтому им удается довольно длительное время держать в себе эти переживания и скрывать их от окружающих. Так что окружающие долгое время не видят этого. В этой связи шизофрения у мужчин демонстрирует себя со значительным опозданием от своего начала, и соответственно с этим же опозданием они получают и первое лечение.
Чем дольше болезнь течёт без лечения, тем хуже её прогноз. И с этим связывают худший прогноз этого заболевания у мужчин, чем у женщин.
У женщин, в силу их эмоциональности, экспрессивности, яркости в поведенческих проявлениях в принципе, болезнь естественным образом также проявляется гораздо ярче. Соответственно женщины начинают лечиться раньше, чем мужчины, они получают больше шансов на хорошую продолжительную ремиссию или даже на выздоровление, поэтому прогноз шизофрении в этом плане у женщин лучше.
Есть много исследований, которые посвящены изучению влияния других демографических факторов на клиническую картину заболевания. В частности, национальность, народность, особенности вероисповедания, менталитет тех или иных людей, экономические факторы и много-много чего еще.
В этих исследованиях много выводов, которые, с точки зрения большинства психиатров, мягко говоря, некорректны и недостаточно доказательны. Всё дело в том, что психиатрическая служба в различных регионах земного шара организована по-разному, по-разному видят эту болезнь и психиатры разных стран.
Существует много различных научных школ, которые устанавливают совершенно разные границы этого заболевания. Да, есть международные классификации болезней, которые пытаются унифицировать критерии шизофрении, но в психиатрии очень большой диапазон мнений, поэтому говорить о большей или меньшей распространенности заболевания в той или иной стране, или в той или иной широте, долготе, говорить об этом можно с большой долей осторожности.
Мы можем также гипотетически предположить, что, допустим, у северных народностей, у которых темперамент не такой бурный, как у южан, болезнь проявляет себя с минимальным количеством симптомов. В их поведении мы не видим или редко видим какие-то серьезные, тяжелые, прежде всего, аффективные проявления болезни. У южных народностей с бурным темпераментом эта болезнь сразу себя показывает.
Эпидемиологические исследования в психиатрии очень тяжело провести в разных странах, в разных регионах, с точки зрения медицинской, человеческой этики, прежде всего. Кроме этого, выводы, которые могут быть сделаны по результатам таких межнациональных исследований, сами по себе могут нести довольно серьезную опасность, с точки зрения не только этической, но и политической, поэтому мы стараемся всё-таки избегать подобных суждений.
Я, как психиатр, имеющий определенный опыт, готов подписаться под суждением, что шизофрения не выбирает каких-либо особенных людей. Она может начаться у человека с высоким или низким уровнем образования, с высоким или низким интеллектом, с высоким или низким доходом. У этой болезни нет предпочтений, и мужчины, и женщины болеют приблизительно в равном удельном весе.
Эта болезнь проявляла себя в разные годы, вне зависимости от каких-либо культуральных, этнических особенностей той или иной народности. Я думаю, что лечение тоже базируется на каких-то одних и тех же принципах, известных психиатрам всего мира, фармакологических, психологических, но при этом вот эти социально-демографические особенности клинической картины болезни должны учитываться.
Большую роль в том, чтобы эти факторы учитывались, играет дополнительное сопровождение лечебного процесса со стороны психолога. Очень важно в работе с такими пациентами оказывать комплексную медицинскую, психологическую помощь, и лучше, если эта помощь оказывается в таком комплексном виде с самого начала.
Я рекомендую вам не стесняться и обращаться к специалистам такого профиля, которые готовы предложить помощь, поскольку в данной ситуации время играет не на пользу пациента.
Чем раньше вы обратитесь за помощью при возникновении этой болезни, тем лучше.
© Рассказывает Андрей Аркадьевич Шмилович, доктор медицинских наук, врач высшей категории, заведующий кафедрой психиатрии и медицинской психологии РНИМУ им. Н.И. Пирогова, главный врач клиники «Альтер» Эту статью я адресую родственникам пациентов, страдающих биполярным аффективным расстройством, которое, как мы уже говорили, встречается достаточно часто и, к сожалению, далеко не всегда диагностируется вовремя. С одной стороны, это заболевание является доброкачественным, с точки зрения прогноза. С другой стороны, в своих клинических проявлениях оно может быть тяжелым и порой небезопасным из-за поведения пациентов, находящихся в обострении. Мы говорили о том, что депрессивные фазы могут быть столь тяжелы, что пациенты, страдающие биполярными депрессиями, начинают всерьёз размышлять о суициде и начинают совершать действия суицидального характера. А в маниакальных состояниях, противоположных депрессии, пациент нередко начинает совершать неразумные поступки, в его поведении утрачивается критика, в его мировоззрении, во взглядах на происходящее, в отношении других людей появляются ложные идеи. В этом состоянии пациент тоже может представлять опасность, но чаще не для себя, а для окружающих. С таким пациентом приходится каким-то образом общаться его родственникам: это может быть любимый человек, муж, жена, дети, сестра, брат, родители, близкие, друзья. С этими людьми до начала болезни у вас всё было хорошо, вы общались, у вас с ними были какие-то проекты, совместные поездки, ваши дети дружили, вы испытывали друг к другу какие-то чувства, возможно вели общий бизнес и много чего ещё, что скрепляло ваши отношения.
Дистимия — это расстройство эмоциональной сферы. В отличие от рекуррентного депрессивного расстройства пониженное настроение в случае дистимии длиться бесконечно долго. Считается, что депрессия не бывает вечной, что она рано или поздно заканчивается, но, в случае с дистимией, это немного не так. Эта “депрессия” не похожа на классическую, там нет всех компонентов депрессивного синдрома. При дистимии депрессия скорее легкая, но долгая, тягомотная и бесконечная. Эта депрессия становится частью характера человека неотделимой от нег самого. Частно этого человека описывают как вечно недовольного всем брюзгу, у которого все окрашено в темные тона, а любые, даже радостные, события не радуют его. Либо, как вечного пессимиста пьеро — всегда угрюмый и недовольный С таким “настроением” человек может жить годами. Временами на фоне такой затяжной депрессии, бывают и другие психические расстройства. Например, уже настоящие выраженные депрессии, страхи, навязчивости. На фоне размазанного в годах состояния, депрессия усиливается и образуется так называема двойная депрессия. Главная причина — это наследственная предрасположенность к таким состояниям. К сожалению, многие люди не видят необходимости в лечении. Они считают это частью своей натуры и природы, и даже не помнят себя в каком-то другом состоянии. Тем не менее лечение есть. Иной раз, если лечение оказывается успешным, человек как будто просыпается, Иногда напоминает дальтоника, который первый раз увидел мир в цвете: он смотрит по сторонам, его все удивляет, он радуется краскам. Дистимия — это показание, для обращения к врачу. И попробовать исправить это состояние возможно!
Кататония — это психопатологический синдром, с преобладанием психомоторных и вегетативных нарушений в двигательной сфере, характеризуется клинической картиной возбуждения или ступора, несущих немотивированный характер. В международной классификации болезней (МКБ-10), расстройство рассматривается в рамках кататонической шизофрении. Данная трактовка затрудняет диагностику расстройства. Кататонические состояния возбуждения и ступора могут быстро сменять друг друга. Возникают аутохтонно и носят функциональный характер. Кататония может не сопровождаться помрачением сознания (люцидная), или сопровождаться онейроидным помрачением сознания. Кататонический ступор характеризуется повышенным мышечным тонусом и обездвиженностью. Ступор может развиваться быстро или постепенно. При постепенном развитии изначально проявляется медлительность, угловатость движений, длительные застывания на одном месте (субступор) и тп. С течением времени выраженность ступора усиливается. Варианты двигательного ступора: Депрессивный; Кататонический; Галлюцинаторный; Апатический; диссоциативный («истерический»); аффективно-шоковый. Виды двигательного возбуждения: Маниакальное; Тревожное; Галлюцинаторное; Бредовое; Аффективно-шоковое; Диссоциативное («истерическое»); На фоне помрачения сознания: делирий, сумеречное помрачения сознания. Катотоническое возбуждение развивается внезапно, зачастую стремительно переходит из состояния ступора. Для кататонии характерны и другие клинические проявления: Мутизм — немотивированный отказ от речи при нормальном функционировании речевого аппарата. Пассивный и активный негативизм — является немотивированным отказом от выполнения действий (например смены позы) или выполнением противоположных действий. Двигательные и речевые стереотипии — вычурность движений и мимики. Эхопраксия и эхолалия — немотивированное повторение действий и фраз окружающих.
© Рассказывает Андрей Аркадьевич Шмилович, доктор медицинских наук, врач высшей категории, заведующий кафедрой психиатрии и медицинской психологии РНИМУ им. Н.И. Пирогова, главный врач клиники «Альтер. Сегодня поговорим о современных достижениях в лечении шизофрении. И я бы заменил слово «лечение» на слово «реабилитация», поскольку, по большому счёту, лечебный процесс, который применяют врачи с самого начала, с самых первых дней этой болезни, принято считать уже первыми этапами реабилитации и восстановления пациента.
© Рассказывает Андрей Аркадьевич Шмилович, доктор медицинских наук, врач высшей категории, заведующий кафедрой психиатрии и медицинской психологии РНИМУ им. Н.И. Пирогова, главный врач клиники «Ре-Альт»: – Сегодня мы поговорим о клинической картине такого весьма распространенного заболевания, как биполярное аффективное расстройство. Это заболевание протекает относительно благоприятно и в целом имеет позитивный прогноз в том случае, если нам удается установить с пациентом хороший комплаенс, то есть хорошее терапевтическое взаимодействие. Если наш пациент готов следовать рекомендациям, назначенной ему терапии и психотерапии, посещать своего врача психотерапевта, психолога, соблюдать режим, отказаться от некоторых вредных привычек и много чего ещё. Тогда мы почти можем гарантировать относительно хороший прогноз. Давайте поговорим о клинической картине этого заболевания Условно можно выделить четыре основных клинических состояния: это депрессивный синдром, маниакальный синдром, состояние так называемой эутимии и смешанное аффективное состояние. Если посмотреть на клиническую картину этого заболевания математическим взглядом, мы увидим синусоиду, которая будет с определённой периодичностью, с различной амплитудой демонстрировать отклонение от нормального, естественного настроения. В этой синусоиде мы можем обнаружить как маниакальные, так и депрессивные фазы – именно так называются периоды обострения болезни и промежутки между этими фазами, которые складываются в относительно ровный аффект, относительно стабильное настроение, которое принято называть эутимия. Смешанное аффективное состояние, о котором я уже упоминал, возникает, когда одна аффективная фаза переходит в другую, и пациент на какое-то время оказывается как бы одновременно в двух полярных состояниях, когда ещё остаются «хвосты» депрессивного расстройства, но в психику пришли уже первые симптомы маниакального состояния. Стоит отметить, что этот период один из самых опасных, с точки зрения суицидального риска или каких-то антивитальных действий. Но об этом чуть позже. Биологическая природа заболевания Прежде всего поговорим о том, что биполярное аффективное расстройство имеет биологическую природу. Это заболевание безусловно генетически детерминировано. Мы знаем много случаев унаследования такого заболевания, как биполярное аффективное расстройство. Существует немало подтверждений, что эта болезнь имеет связь с другими биологическими факторами: иммунологией, нейрофизиологией, эндокринологией. Мы также говорим и о психологических триггерах, каких-то пусковых влияний внешней среды, психосоциальных, токсических триггеров – я имею в виду употребление психоактивных веществ, алкоголя и многое другое. Мы должны относиться к этой болезни, как к заболеванию, которое возникает, не предупреждая о своем приходе. Эта болезнь не стучится в дверь, прежде чем войти. Что же такое депрессивное расстройство или биполярная депрессия? Это та часть заболевания, которая частенько приводит пациентов к состоянию отчаяния, катастрофы, в которой для больного нет иного выхода, кроме как уйти на тот свет. Это очень тяжёлая меланхолия, это глубокая тоска в груди, это ощущение интенсивной душевной боли, которая локализуется в буквальном смысле в теле в области груди. Это состояние полнейшего отчаяния, безысходности, состояния катастрофичности момента. Это состояние, в котором пациент не видит выхода, и любые попытки со стороны окружения взбодрить его, настроить на оптимистический лад воспринимаются им крайне негативно. В этом состоянии пациент стремится уединиться подальше от таких советчиков, ему хочется забиться в угол, отвернуться к стене и находиться в этом состоянии бесконечно долго. В голове в это время очень мало мыслей, они движутся медленно, лениво, они очень односложные, в них нет какой-то перспективы. Как правило, они зациклены, как симптом заевшей пластинки или умственной жвачки, – это так называемая меланхолическая логика. В таком состоянии у пациента абсолютно нет никакой физической потенции, у него нет сил, он не может встать с постели, не может выполнить самых элементарных действий: завязать шнурки, почистить зубы. В таком состоянии нет никаких желаний, никаких стремлений, никакой потребности получать удовольствие, нет ни пищевого, ни полового, ни жизненного влечения. Суицидальные мысли Когда мы говорим об отсутствии влечения к жизни, мы говорим о суицидальных тенденциях. Суицидальные мысли могут быть пассивными: «было бы неплохо, если бы меня сбила машина, или если бы сейчас случилось землетрясение, и наш дом рухнул». А могут быть активными, когда пациент выстраивает чёткие планы, принимает конкретные решения, начинает готовиться к совершению того или иного суицидального действия. Депрессии при биполярном расстройстве Могут длиться достаточно долго – от 1 до 3 – 6 месяцев, но бывают случаи, когда депрессия длится или очень мало, или очень долго. Я встречал случай депрессии при биполярном расстройстве, длящейся больше года. В таком мучительном состоянии находиться тяжело, врагу не пожелаешь. Когда мы видим пациента в состоянии биполярной депрессии, мы понимаем, что каждый такой день для него – это колоссальное мучение, поэтому оказать ему помощь необходимо как можно быстрее. Это состояние в любой момент может смениться, может произойти абсолютно аутохтонно, то есть автономно, без каких-либо внешних факторов, а может быть и после какой-то провокации. Этот феномен смены депрессивного состояния на маниакальное называется инверсия аффекта. Мы вдруг видим совсем другого человека, который вдруг ни с того ни с сего уходит в какое-то невероятное эйфорическое настроение. У него появляется беспечность, он становится очень подвижным, активным и энергичным. Его мозг продуцирует огромное количество идей, мыслей, всё это очень поверхностно, речь его становится пулемётной, ускоренной, практически невозможно уследить за его мыслью, которая скачет. Есть даже такой феномен, как «скачки идей». Этот пациент расторможен, у него расторможено половое, пищевое влечение, у него появляется алкогольный и наркотический эксцесс. Он становится очень рискованным, ничего не боится, совершает огромное количество явно ошибочных действий, не обращая внимания, что эти действия могут негативно повлиять на его судьбу и на окружающих. В таком состоянии он может пребывать тоже достаточно долгое время – от нескольких недель до нескольких месяцев. Дальше это состояние вновь может поменяться на депрессивное. Эутимическое состояние – это состояние ремиссии, в котором мы не наблюдаем ни депрессивных, ни маниакальных симптомов. В этом состоянии пациент возвращается в свою обычную норму. Здесь нужно понять, что обычная норма – это та личность, тот характер со своими нюансами, который был до болезни. Характер и личность не меняются При биполярном аффективном расстройстве, в отличие от многих других заболеваний, характер и личность не меняются. Нельзя сказать, что норма – это когда вообще нет эмоций, конечно же, эмоции есть, и колебания настроения есть, и должны быть, они у каждого человека существуют, и у каждого человека существует некий коридор, в котором эти эмоции амплитудно меняются, и амплитуда у каждого человека своя. Есть границы этого коридора, его размер и ширина разные. Эутимия – это возвращение в коридор своих эмоций. Когда пациент в эутимическом состоянии переживает, допустим, какое-то горе, связанное с реальной ситуацией, с утратой близкого. Или человек в этом эутимическом состоянии радуется, что удалось заключить успешный контракт, или родился ребёнок, или ещё что-то. Это нормальные, естественные, человеческие эмоции. Даже зная, что у этого человека биполярное расстройство, даже если он переживал когда-то депрессивные и маниакальные состояния, мы относимся к этому, как к нормальным, естественным эмоциям. Смешанное аффективное состояние В душе таких пациентов фактически наступает винегрет чувств, перемешанных друг с другом. Когда с веселыми интонациями в голосе человек начинает эмоционально, энергично рассказывать, что у него болит душа, что он хочет на тот свет, то есть депрессивные жалобы при высоком настроении. Или когда благодушие, легкость в общении вдруг одновременно сочетается с раздражительностью, гневливостью, с непринятием, с драчливостью или с подозрительностью. При таких смешанных аффективных состояниях очень сложно определить, как с человеком общаться, потому что не успеваешь за этими перепадами, переменами и бывает очень непросто установить с ним какой-то продуктивный диалог. Тем не менее, мы прекрасно понимаем, что речь тоже идет о болезненном состоянии, которое нужно лечить. К счастью, есть у нас такие средства, я буду говорить о них позже, которыми мы можем лечить такие смешанные аффективные состояния. Ещё раз хочу лишний раз напомнить, что именно в этих смешанных аффективных состояниях вероятность суицидального риска особенно высока. Мы можем говорить также о разной степени тяжести аффективных расстройств. Бывают легкие варианты биполярного аффективного расстройства. Один из них называется циклотимия, когда амплитуда этих колебаний выше нормы, но не настолько, чтобы всерьез дезадаптировать человека в его жизни. Бывают состояния, при которых амплитуда как депрессивных, так и маниакальных синдромов столь высока, что на пике эмоциональных расстройств появляются уже другие психические нарушения, в частности, бредовые состояния. У маниакального пациента появляется убежденность в своей исключительности, своем величии, богатстве, высоком происхождении. У депрессивного пациента появляются мысли о злом могуществе, греховности, самоуничижении. Когда мы говорим о таких тяжелых формах биполярного аффективного расстройства, мы стремимся сделать всё, чтобы в максимально сжатые сроки поместить пациента в психиатрический стационар под врачебное наблюдение, потому что в противном случае этот человек, находясь в таком состоянии, может натворить такое количество бед, за которые потом будет очень тяжело расплачиваться. Различные клинические формы биполярного аффективного расстройства Это вопрос, который до настоящего времени продолжает изучаться врачами психиатрами, клиницистами, учеными, поскольку разновидностей биполярного расстройства гораздо больше, чем указано в руководствах и книжках. В принципе разновидностей психических расстройств гораздо больше, чем те классификации, которые мы знаем, поскольку у каждого человека есть свой нюанс, своя специфика. Не бывает двух одинаковых пациентов, поэтому относиться к диагностике таких состояний, а уж тем более к терапии, ни в коем случае нельзя механистическим образом. Нельзя лечить строго по инструкциям, по стандартам, по каким-то протоколам. Лечение должно базироваться на очных связях и контактах врача и пациента. Врач должен с каждым пациентом использовать свою специфическую тактику и стратегию, от самых элементарных, психотерапевтических приемов до назначения тех или иных лекарственных препаратов. Самолечение недопустимо Если у вас или у ваших родственников и близких, не дай Бог, развивается психическое расстройство, в частности, такое, как биполярное аффективное расстройство, ни в коем случае нельзя уповать на интернет, книжки или советы близких. Не лечитесь сами. Поверьте, это заболевание не прощает ошибок. Обращайтесь за помощью к врачам. Мы готовы вам помочь. Мы – рядом.
Этот синдром описал известный австрийский психиатр Ганс Аспергер, который написал его параллельно и независимо, да, от описания нашего отечественного основоположника детской психиатрии Груни Ефимовны Сухаревой. Эти два очень авторитетных исследователя мирового масштаба примерно одинаково описали такое состояние, при котором у детей в дошкольном возрасте формируются симптомы классического аутизма, с недоразвитием функций эмоциональных, аффективных, и с выраженной акселерацией в развитии интеллектуальных и когнитивных функций: функций мышления функций, операционных функций мышления, функции памяти, внимания и так далее. По сути, мы говорим о такой форме раннего детского аутизма, при которой нет психопатологии, нет болезни, как таковой, то есть нет патологического субстрата. Есть просто какое-то, по всей видимости, пока трудно доказуемо, но все-таки наследственно обусловленная особенность развития психики. В конечном итоге, дети с синдромом Аспергера вырастают, и во взрослом состоянии не обнаруживают признаков психического заболевания, но зато они обнаруживают признаки гениальности и признаки, позволяющие им такие особенности проявить такие особенности психики, которые делают их великими людьми. Дети с синдромом Аспергера, безусловно нуждаются в не лечебном, не терапевтическом, а прежде всего, в воспитательно-педагогическом, да, и психолого-коррекционном подходе. С такими детьми очень много нужно работать индивидуально, очень много нужно работать коррекционно с их родителями и с теми педагогами, которые не так хорошо знают, как работать с детьми с синдромом Аспергера. Здесь не нужно ничего лечить. Любое лечебное вмешательство, может навредить развитию ребенка и ухудшить его состояние, и вообще его жизнь, не говоря уже о том, что может погубить его талант. Именно для таких детей,во многих странах придумывают особые условия для обучения, для образования, при которых они не будут подвергаться школьному буллингу, при которых они не будут находиться в постоянной оппозиции со сверстниками, с учителями, с родителями и так далее. Дают им свободу передвижения, дают им свободу действий. Они могут долгое время, например, ничего не делать и не получать за это никакие взыскания. Но зато в те периоды, когда вдруг вдохновение их будет посещать, они окажутся невероятно продуктивны, производительны, в десятки, в сотни, в тысячи раз, опережая по своей производительности своих сверстников, а может быть даже и взрослых людей. Из таких людей рождаются великие ученые. Из таких людей рождаются великие открытия всемирного масштаба. Таких пациентов, с таким синдромом, как описала Аспергер и Сухарева, очень мало. Это абсолютный эксклюзив, единицы. Такой золотой фонд нации, если можно так сказать, И вообще, наверное, всего человечества. Поэтому их нужно холить, беречь, лелеять и ни в коем случае не травмировать, а наоборот помогать им развиваться и достигать своих успехов.
Шмилович Андрей Аркадьевич
Карпов Олег Вячеславович
Санталова Людмила Викторовна
Арсеньева Татьяна Борисовна
Астахова Ольга Алексеевна
Слюсарев Артем Сергеевич
Нелюбова Елена Сергеевна
Ефремова Екатерина Николаевна
Мясников Алексей Юрьевич
Онегина Елена Юрьевна
Булкина Анастасия Сергеевна
Белоусов Пётр Владимирович
Гальченко Олег Владимирович
Ганган Анастасия Васильевна
Соболев Илья Михайлович
Строгонова Ольга Кимовна
Козлов Михаил Юрьевич
Груза Надежда Георгиевна
Иванова Елена Аркадьевна
Смехова Ольга Сергеевна